Что нашли поисковики в раскопе у хутора Шохина. Правда о подвиге

А вы верите в то, что всё в жизни происходит не случайно? Я верю. Помните историю с медальоном солдата Серафима Добрынина? У неё есть продолжение.

Сергей Болтин, ветеран Афганской вой ны, в мае 2021 года вместе с молодыми заводчанами привёз на родину для захоронения останки солдата Великой Отечественной вой ны Серафима Добрынина. А в сентябре вновь вернулся в Волгоград. Теперь уже на Вахту Памяти, помочь поисковикам в розыске и перезахоронении павших защитников Отечества.

Из экспедиции Сергей Александрович привёз огромную сумку весом 42 кг (спасибо другу Андрею Шумкову, помог доставить в Полевской) с найденными на раскопках вещами–остатками вооружения, личных вещей солдат и т. д. Не ради коллекционирования. Ради того, чтобы показать и рассказать, кому небезразлично, как в августе 1942 года под палящим солнцем, без воды и без должного вооружения 40-я гвардейская дивизия защищала сталинградскую землю.

Немецкие танки давили живых

В клубе воинов- интернационалистов «Память», где уже есть экспозиция, рассказывающая об Афганистане и о вой не в этой стране, теперь появились две витрины. В одной лежат вещи и вооружение Советской армии времён Великой Отечественной вой ны, вторая витрина посвящена немецкой армии. Да, вещи фашистов там тоже есть, потому что историю войны невозможно изучать однобоко. Все вещи были подняты в районе хутора Шохина Волгоградской области, где погиб наш земляк Серафим Добрынин. История о нём, его фотография и личные вещи стали первыми экспонатами.

В истории раскопа одной стрелковой ячейки, которую обнаружили в первые дни поиска в сентябре 2021 года, – трагедия, которая произошла в этом районе и унесла жизни тысячи солдат. В первый же день поисковики нашли в стрелковой ячейке останки двух солдат.

– Первый лежал лицом вверх, без каски, у него весь череп был раздроблен. У солдата, скорее всего, было сквозное ранение, потому что под ним в районе живота были два индивидуальных перевязочных пакета из прорезиненной ткани. Их накладывают, чтобы остановить кровотечение. Он лежал на скатке из шинели, под головой – свёрнутая плащ-палатка. Всё истлело. Остались только пуговицы и кольца, лежащие в одной куче. На воине был ремень, не солдатский, а чуть пошире, нитками прошитый, самодельный. Рядом с ним лежал другой солдат, очень молодой. Зубы у него все свои, ни одной пломбы не было. Он был в каске, которая лопнула. Когда достали череп из каски, увидели, что он с обеих сторон вогнутый. С левой стороны больше. Сначала я подумал, что это мина взорвалась: и одному раздробило череп, а второму, раз он в каске был, взрывной волной сдавило череп. А потом почитал про этот бой и понял: танки, которые наши не успели подорвать, просто давили солдат живьём,–рассказывает Сергей Александрович.– Я его ноги доставал из ботинок с мыслью: когда солдат встал утром и начал шнуровать ботинки, разве он думал, что эти ботинки с его ног будут снимать только через 80 лет…

СПРАВКА

15 августа 1942 г. 40-я дивизия, форсировав Дон, вступила в бой около станиц Ново- Григорьевской, Сиротинской, хуторов Шохина и Дубового (малая излучина Дона) с задачей не допустить прорыва танков противника к Волге севернее Сталинграда. Сразу завязались упорные бои с превосходящими силами противника. Против 40-й дивизии наступали 3 пехотных и 2 танковых бригады немцев. Весь день 15 августа 111-й и 116-й полки дивизии вели оборонительные бои в районе Шохина, на высоте 180,9 и других высотах. С 15 по 22 августа 1942 г. дивизия на участке обороны протяжённостью 34 км вела очень тяжёлые бои при непрерывных атаках противника, одним боекомплектом, привезённым с собой.

18 августа противник подтянул новые резервы в количестве 2 пехотных полков, при поддержке 60 средних и тяжёлых танков предпринял новое наступление на 2-й батальон 116-го полка. Бой продолжался 17 часов. Противник танками давил огневые точки десантников. Батальон сражался без боеприпасов, без артиллерии. Против танков действовали бойцы-гранатомётчики. Было отбито 6 атак противника, подбито 27 танков, сбито 5 самолётов. И так день за днём.

– Если у них и были при себе бутылки с зажигательной смесью, то они наверняка уже закончились. Противотанковых ружий были единицы. А что можно с противопехотной гранатой да карабином против танка сделать? Ничего,– размышляет Сергей Болтин.– Второй боец, молодой, сжимал в левой руке сапёрную лопатку. Видимо, хотел идти в рукопашный бой, а в правой была граната оборонительная. Уже подготовленная: вставлен детонатор, надета осколочная рубашка, ручка переведена на красную отметку.

Четверо суток без воды

При солдатах были медальоны, причём не привычные пластмассовые. Один – металлический, такие выдавали в самом начале вой ны. Такие были у всех, кто был в том бою. У второго солдата не было медальона, вместо капсулы для записки он использовал бутылочку из-под пантоцида. Что в этих записках – пока неизвестно. Они отправлены на экспертизу. На месте медальоны не вскрывают, потому что бумага, пролежавшая 80 лет под землёй, при контакте с воздухом почти моментально рассыпается.

– Мы нашли пачку разорванных на кусочки немецких газет, видимо, заготовки для самокруток. Только и успели с помощью переводчика на смартфоне прочитать, что написано, как бумага начала рассыпаться на мелкие кусочки,– рассказывает Сергей Александрович.

Одна из них попала в экспозицию. Небольшой пузырёк, полный жидкости с запахом карболки. Его достали из санитарного окопа.

Большинство стеклянных вещей приходится доставать в разбитом виде, например, стеклянные солдатские фляжки как напоминание о четырёхдневной жажде.

– Четверо суток без воды. Кто-то скажет: «Ха, всего четверо суток». А я на этом поле был и скажу: попробуйте целых четверо суток без воды повоевать. Не просто сидеть на сорокоградусной жаре. А воевать, когда вокруг всё свистит и взрывается. Чистое ровное поле. Степь. Ни рощицы, ни ручейка рядом. Солдаты понимали, что они смертники. Потому что с этого поля живым было не уйти,– говорит Сергей Болтин.

На примере рубашек гранаты, осколков мин, хвостовиков мин, гильз от патронов, как советских, так и немецких, можно рассказывать о вооружении двух стран, сравнивать их и учить определять по характеристикам, кому какая принадлежит. Сергей Александрович показывает две гильзы и объясняет, как у поисковиков получается определять, для какого они оружия. Или, например, на советских хвостовиках мин была возможность навесить дополнительные пороховые пучки для более дальнего полёта.

– Мне были интересны немецкие 37-миллиметровые гильзы, которые мы нашли. Я думал: что за пушка у немцев была такая маленькая? Оказывается, 37-миллиметровая пушка была установлена на «Юнкерсах Ju 87G». Это ещё раз доказывает то, что в этом районе нашу армию бомбили и расстреливали с воздуха юнкерсы и мессершмитты. И ещё одна находка меня удивила – снаряд 76 мм. Он не относился к периоду Великой Отечественной войны. Изучив тему, я понял, что на поле в Шохине сошлись сразу две войны – Гражданская и Великая Отечественная. Потому что найденный снаряд могли использовать в 1918 году.

На немецкие окопы оставалась ночь

По ночам поисковики ходили на участок, где дислоцировались немецкие вой ска. Так в экспозиции появились подковы немецких сапог, гильзы, остатки сигнальных ракет, хвостовики мин, очень редкие металлические надульники на карабины.

– Однажды откопал трубу, под землёй она находилась под углом 45 градусов. Я за поисковиками. Оказалось, это снаряд «Небельверфера» – системы залпового огня. Копать дальше нельзя, опасно. Осколки от него потом находили,– говорит Сергей Болтин.

В экспозиции появилась немецкая кружка от термоса – сама алюминиевая, а ручки стальные, бак для противогаза, хлорница, пуговицы от кителей и обломки жетонов.

– У немцев были металлические жетоны, на которых выдавлены номера, они и через сто лет будут читаться. А у нас бумажки…–сетует Сергей Александрович.

Мы, потомки, упустили время

– Когда ехал в экспедицию, у меня было столько вопросов. На многие из них я получил ответы. Но есть и то, что меня разочаровало, и то, что до сих пор не укладывается в голове: как можно было уничтожать армейские книжки, найденные на полях сражений в послевоенное время, строить дома, прокладывать коммунальные сети, садить леса на костях. Мне неудобно и стыдно перед погибшими солдатами,– признаётся Сергей Александрович.– Мы упустили время – сотни тысяч погибших всё ещё лежат под землёй. Почему Хрущёв, Брежнев, Устинов, Ворошилов, Василевский, Жуков, тоже воевавшие, не могли организовать работу по захоронению погибших и восстановлению их имён? Почему только в 2006 году в системе Вооружённых Сил РФ создали 90-й отдельный специальный поисковый батальон? Почему только один? Не десять. А как же слова полководца Александра Суворова «Война не закончена, пока не похоронен последний солдат»? С такими темпами мы ещё 50 лет будем воевать.

Летят журавли

В последнюю ночь Вахты Памяти в лагере поисковиков услышали странный шум.

– Я слышал такой, когда ездил на Вятку к бабушке: как будто колёсный пароход идёт, шлёпая лопастями по воде. И когда звук, поначалу тихий, усилился, мы увидели стаю журавлей. Не передать словами, какое чувство всех охватило. Поисковики такого раньше не видели. И для меня этот полёт стал самым удивительным событием Вахты,– признался Сергей Александрович.

Ищем родных

Алексея Ефимовича Чехомова, 1901 г. р., погибшего в годы Великой Отечественной войны в Московской области в Клинском районе.

Его останки найдены поисковым отрядом «Суворов» (Коломна). Личность установлена по записке из медальона.

Адрес проживания – ул. Урицкого, 20. Жена Елена Игнатьевна Чехомова. Призван Полевским РВК.

Если у вас есть какая-либо информация, звоните по телефону редакции (34350) 3-57-74.

Елена Медведева