«О строительстве ТЭСЦ-2 я узнал из газеты». Рассказывает ветеран СТЗ Алексей Чемоданов

Снимок коллектива участка по ремонту технологического оборудования ТЭСЦ-2 мы опубликовали в прошлом номере.  И первый герой фотографии объявился сразу – он сибиряк, родился в Томской области, служил на Украине, работал на стройке в Братске и в конце концов обосновался на Урале, видел, как варили первую северскую трубу.

– Самый красивый в центре фотографии – это я, смеясь, в телефонном разговоре сообщил Алексей Илларионович.

Делали шпалы и прорубали просеки
Трудовую закалку Алексей Илларионович получил ещё в детстве. Семья жила в посёлке при леспромхозе, и подросшие ребята в каникулы старались заработать денег – внести
свой вклад в семейный бюджет.

– У нас была узкоколейная железная дорога, по которой вывозили деревья. Прямо хлыстами, необработанными. Узкоколейку постоянно перекладывали – участок вырубили, железную дорогу сдвинули. Мы с братом зимой шпалы делали для таких узкоколеек. Почему зимой? Потому что лес хорошо раскалывался. Как-то одно лето на железной дороге путеукладчиком работал. А ещё в экспедиции ходили с геодезистами. Они с нивелиром пройдут и обозначат места просек, а мы следом с топорами и пилами шли – прорубали  эти полосы, ставили квартальные столбы, – вспоминает он.

Суровый сибирский край был по душе Алексею Чемоданову, но родители решили переселиться в более тёплые края – на Кубань. Как раз в то время молодому человеку пришло время отдать долг Родине.

Оборудовал бомбардировщики и истребители
Попал он в город Кировоград на Украине. При школе лётчиков был мастером по авиавооружению.

– В армии мастер самая маленькая должность, не то что на заводе. Работали мы с Ил-28, нас сослуживцы «агрессорами» называли, потому что мы пушками и бомбами занимались. Бомбы для самолётов готовили: вставляли заряд и взрыватели. Бомбу весом 75 кг потом нужно было установить на самолёт. Поднимали вдвоём: один за «хвост»,
второй – за «голову». В пушки ленты заряжали, чистили после того, как лётчики отстреляются, – рассказывает Алексей Илларионович. – После двух лет службы нас перекинули
в другую воинскую часть – работа та же, только мы уже истребители МиГ-15 готовили.

Не один десяток самолётов был оснащён солдатами для учебных вылетов, а вот летать на боевых машинах Алексею Чемоданову не приходилось. Он этому факту рад, ведь в таких полётах редко кому легко приходилось. Лётчики подшучивали над солдатами и старались сделать в небе винт покруче.

Дробил валуны и учился в вечерней школе
На третий год службы четыре товарища решили уехать на строительство Братской ГЭС – остаток службы засчитывался. Поэтому, не меняя формы, солдаты стали строителями.

– Тогда модно было работать на великих стройках коммунизма. Мы написали заявление, нас досрочно демобилизовали. И мы девять дней добирались до Братска. Сама ГЭС
была уже построена, нам пришлось работать в лесопромышленном комплексе. Был я бетонщиком. Прежде чем бетонировать что-то, надо было камней надробить. На  стройплощадку привозили огромные валуны, а мы их крошили кувалдой, – вспоминает Алексей Илларионович.

За полгода работы он освоил профессию сварщика и учился в вечерней школе.

– Когда я учился, школа была семилеткой. А когда решил поступать в техникум, необходимо было закончить ещё один, восьмой класс, – объясняет он.

На пути трубоэлектросварочного – «криолит» 
Из Сибири Алексея Чемоданова поманило на Урал. И снова стройка. Газета строителей сообщала, что в Полевском на Северском металлургическом заводе идёт всесоюзная комсомольская стройка. Поразмыслив, что климат ему подходит, захватив с собой учебники, сел на поезд и снова оказался перед неизведанным. Но сразу устроиться в трубоэлектросварочный цех не удалось. На пути встал «криолит».

– Я поселился в доме приезжих, там женщина работала, и я сдружился с её сыном. Он и говорит мне: «Зачем тебе на стройку идти? Пойдём на криолитовый завод». И я согласился. Работал котельщиком в механическом, но ремонтировать оборудование приходилось во всех цехах. Особо запомнился башенный – там так пыльно и загазовано всегда было. Тяжело работать. Но я остался, поступил в техникум, что при заводе открылся, – рассказывает Алексей Илларионович. – Учился на механика химических производств.

Судьбе виднее
На Северский металлургический завод Алексей Чемоданов всё-таки попал. Сначала в составе экскурсии. Показывали самый горячий цех – мартеновский, посещали  листопрокатный цех и строящийся трубоэлектросварочный. Как раз возле закалочной печи, её, новенькую, только испытывали, Алексей Илларионович разговорился с  рабочими. Расспросил всё.

– Они говорят: «Приходи – нам сварщики нужны», – вспоминает он. – Я так и сделал. Попал в трубоэлектросварочный цех, в механослужбу. Было это в ноябре 1963 года, а 30 и 31 декабря мне посчастливилось видеть, как варили первую трубу. Шумно было, суета, народу много, начальники ругаются. Я наблюдал. Дежурил и был готов, если что-то нужно было сварить. В смену не вышел работник. И так получилось, что я оба дня работал.

Алексей тогда ещё холостой был, жил в общежитии на улице Ленина. В комнате образцового коммунистического быта. Такой статус присваивали только тем комнатам, где всегда поддерживался порядок, и жильцы не только работали, но и учились, были во всём первыми.

За образованием ездил на теплушке
С Полевским криолитовым заводом всё-таки не расстался — надо было окончить техникум.

– Строительство ТЭСЦ-2 ещё продолжалось, бытовок не было. И я прямо в спецовке ездил на криолитовый завод в техникум. На теплушке – она ходила по железной дороге, соединявшей два завода, – рассказывает Алексей Илларионович.

Когда защитил диплом, его перевели в слесари. Алексей Чемоданов успел поработать на всех станах трубоэлектросварочного цеха – настраивал и ремонтировал клети. Стал бригадиром на малых станах и решил, что надо расти дальше.

– Я пошёл к Владимиру Андреевичу Сливину, он тогда был механиком цеха или даже уже помощником начальника цеха по оборудованию, попросил перевести меня на инженерную должность. И тут такая интересная штука получилась. У бригадира зарплата 220 рублей, достаточно хорошие деньги по тем временам. А когда меня перевели в инструментальное отделение инженером-конструктором, моя зарплата стала 120-140 рублей, – смеётся Алексей Илларионович.

Занимался воспитанием
В партию он вступил уже будучи трубником. В цехе сменил на посту парторга Германа Петровича Шитикова.

– Жили дружно, хорошо. Никто не хулиганил, не пьянствовал. Но заниматься воспитательной работой всё-таки приходилось. Каждый случай разбирался на «четырёхугольнике» цеха, где присутствовали представители комсомола, профсоюза, парторг и начальник. Общественное порицание было самым действенным наказанием. В основном «на ковёр» вызывали за опоздание и прогулы. Порой и домой к нарушителям ходили. А иногда, наоборот, жёны приходили в цех и просили помощи, если дома что-то не так. Помогали всем, не оставляли без внимания, – говорит Алексей Илларионович.

К тому времени у Алексея Чемоданова уже появилась своя семья. Будущая жена Светлана Петровна приехала из Дегтярска к старшей сестре в Полевской и устроилась работать в магазин по специальности. Но потом перешла в ТЭСЦ-2 и работала в ОТК.

Изобретал и рационализировал
Вспоминая работу в трубоэлектросварочном цехе, Алексей Чемоданов отмечает, что внёс в процесс производства не только рацпредложения, но и сделал изобретение.

– На малых станах вертикальные валки нужно было выровнять так, чтобы лента не выворачивалась. Подстраивать нужно было постоянно, а без остановки стана сделать это казалось нереальным. Для того, чтобы стан не останавливать, вместо стационарной опоры, на которую надевается валок, была поставлена пружина, сверху закреплённая гайкой. Её затягиваешь или, наоборот, ослабляешь, и валок встаёт как надо, прямо на ходу. Изобретение признали на заводе, в области, в Советском Союзе. А на международном уровне оказалось, что подобное изобретение уже есть, – говорит Алексей Илларионович.

Есть ещё одна гордость – Алексею Чемоданову удалось так спланировать размещение в цехе токарных станков, что токари не мешали друг другу во время работы и разом могли
трудиться за станками, не опасаясь, что в них попадёт стружка.

– Я собрал небольшие макетики станков, покрутил их, подумал, как расставить и сделал проект. Главный механик завода Ефим Григорьевич Лабендик при встрече сказал, что
даже не мог и подумать, что можно так с умом расставить станки, – вспоминает он.

За всю трудовую деятельность (в 1977 году он перешёл в ТПЦ-1 и работал там ещё 15 лет после выхода на пенсию, ушёл на заслуженный отдых в должности мастера нарезного
отделения № 1) он внёс более 70 рацпредложений. О производственных успехах Алексей Илларионович не раз писал статьи в заводскую многотиражку «Северский рабочий» и городскую газету «Рабочая правда».

Елена Медведева