Подарил ты мне стихи на Новый год… Праздничная история

Стихи вдохновляли, утешали и давали надежду спустя долгие годы после школы

Иду, реву. Вот и Новый год тебе, последняя школьная ёлка. От обиды реву. И что одна, и что предновогодняя ночь, и что улица пустая. А больше обидно то, что он так со мной поступил. Как он мог? А где же: «Наши чувства белоснежны, их не омрачат ни беды, ни годы…» Годы? Полгода всего, а уже и несовременная оказалась, и провинциалка, и… да вспоминать противно, а вот студентки у них в общежитии уж такие продвинутые, такие раскованные. Да на здоровье, я только рада за вас. Как в воду глядел, читая тогда со сцены: «Я уйду из школы в жизнь бурлящую, больше встречу в ней я доброго иль дряни…»

Хотя «русичка» настояла заменить слово «дряни» на «поплыву морями», но ведь известно, что первое слово дороже второго.

«Не давай поцелуя без любви»

Слёзы с новой силой. Ведь всего в прошлую ёлку «я толкал тебя в сугробов вату, ты смеялась тёмными очами и шептала: «Это грубовато». Очами – да кто так сейчас говорит. Но «русичке» понравилось. А сугробы сегодня вон те же, и снег свежий, чистый, валяйся всласть. Как мы в ту зиму отрывались!

С катка шли и на догонялки силы оставались. Ноги согревались лишь через несколько кварталов. Ёлки, каникулы – всё впереди, какое счастье!

Вот вбежали мы на холм и всталив упоении,
Только сердца слышится биение.
Я кричу: красавцы – победители!

Что прекраснее лишь этот миг один,
Лучше в сотни раз, чем девушку обнять.
А ведь мы и не обнимались, правда.

И не целовались, да-да. Гуляли, бродили и говорили, говорили. «Не давай поцелуя без любви» – он всерьёз тогда так считал. Или делал вид.

Девочка с кудрями

Боком выходила мне его романтика. Мать нашла у меня эти вирши, отцу показала. Тот кричал: «В подоле принесёшь!» Знают ли современные дети, что это значит? Представьте только, что
при этом чувствовала девочка, которую мальчишки боялись взять за руку.

…Рядом со мной ты спала безмятежно.
Руки твои целовал я нежно,
Кудри твои расправлял без конца.
Ты же спала, не хотела проснуться,
И я боялся к тебе прикоснуться,
И я не смел целовать лица.

Ну рядом, да. Головами. Девочки в ряд, так же в ряд мальчишки. С краю наш Яков Львович. Ночуем в школе на матах. И не спала я, щекотно же, смех еле сдерживала. В походе уже почти неделю, волосы от грязи завились ещё больше. И руку мне, восьмикласснице, целует, уверен, что не слышу.

А родителям почему бы просто не спросить?
Вот стою у окон, весь в волнении.
И ловлю лишь тот счастливый миг,
Чтоб хоть на короткое мгновение
Профиль твоего лица возник…

Да, стоял, мёрз, ждал, стишки свои, стесняясь, совал: «На Новый год тебе подарок». Прибегал возбуждённый, делился событиями, радостями. Было.

Вот и вся школа слышала: «…ни школу, ни тебя, так счастливо глядящую, не забуду, девочка с кудрями». Со сцены читал, на меня все оглядывались.

Спасибо, Лёнька!

Потом он поступил в институт. Студент. Я в школе. Почему-то была долго уверена, что жизнь нас ещё соединит. Видимо, эмоционально от стихов его зависела, оценила. В трудные школьные, да и позже, моменты твердила их про себя, глотая слёзы. Помогало очень. Я и сегодня все эти стихи помню.

Вечеров этих чарующую нежность
Я, наверно, не забуду никогда.

Я не забыла, и ты, Лёнька, смешной, трепетный, нелепый романтик, уверена, не забыл. «Знаю, что море радости будет в твоей судьбе…»

А ведь и было! Моря, даже океаны радости, любви, счастья и горя, и снова радости. И это всё ты, Лёнька, глупый первокурсник, чудак наивный, всё благодаря тебе. Спасибо. Было ли это в твоей судьбе?

И откуда тот мальчишка всё это мог знать тогда?

Елена Балабанова