Город мертвых. Память живёт всего три поколения

Историки делают такой неутешительный вывод. Могилы содержатся в надлежащем
виде максимум шестьдесят лет, после чего превращаются в безымянные холмики
с ржавыми памятниками

Всё больше и больше погружаясь в тему кладбищ, а тем самым, в частности, в историю нашего города, мы не упустили возможность и поехали перенимать опыт в столицу Урала. Вместе с гидом
Николаем Неуйминым, зав. отделом Свердловского областного краеведческого музея им. О.Е. Клера, мы гуляли по одному из первых кладбищ Екатеринбурга. Историческое кладбище «Михайловское» существует более двухсот лет. Содержит в себе немало тайн и загадок. Но на нём, как и на многих других, мы нашли похожие с нашими истории.

Уральский Рэмбо

Среди множества интереснейших памятников историческим личностям мы увидели один без фото – Константину Мизину. Он совершенно новый и восстановлен волонтёрами после одной из экскурсий, которые проводил Николай Борисович, в августе этого года. С большой радостью и воодушевлением экскурсовод рассказал, что после тематической экскурсии о позабытых героях Великой Отечественной войны и их захоронениях группа благотворительного фонда «Наше Отечество» и ветеранов Донбасса на свои средства установила памятник на могиле.

Известно, что Константин Мизин ушёл на фронт добровольцем, несмотря на имеющуюся бронь. Он работал токарем на заводе«Уралмаш». За годы войны он лично взял 32 «языка» и 14 в составе группы. Его ещё называли уральским Рэмбо из-за особой тактики, которую применял  Константин Мизин во время операций по захвату «языков». В них сержант Мизин отвечал за обезвреживание противника.

– Во время операций он забрасывал гранатами огневую точку, потом «нырял» в этот блиндаж, хватал немецкий пулемёт и, когда наша группа брала кого-то в плен, стрелял из этого пулемёта по траншее. Так, прикрывая своих, в одном бою он уничтожил 12, в другом – 15 немцев. А потом этим же немецким пулемётом прикрывал отход своих, пока они ползли к нашим окопам. То есть он уходил последним, понимаете? Это супергерой!–рассказывает Николай Неуймин.

Нет таблички – нет человека

С войны Константин Александрович вернулся и устроился обратно на свой родной завод. Но уже в 1946 году в возрасте 32 лет скончался, скорее всего, дали о себе знать два ранения, полученные подо Ржевом (во время «ржевской мясорубки»). Константин Мизин имеет четыре боевые награды: медаль «За отвагу», орден Славы 3-й степени и два ордена Красной Звезды. За могилой героического уральца последние восемь лет наблюдал Николай Неуймин. Он удостоверился в том, что родственники больше не посещают могилу и она приходит в запустение. От времени испортилось фото, и нет возможности его восстановить. Железная табличка сохраняла даты жизни и последние слова родных, но год от года всё больше приходила в негодность. Железный памятник проржавел от времени, и могила героя войны могла легко затеряться среди множества железных арматур, модных в советское время.

Вернёмся к нашим героям

С экспертом по кладбищам Николаем Неуйминым мы встречались дважды. В одной из бесед он рассказал о том, что в большинстве своём могилы приходят в запустение после третьего  поколения. Если человек прожил долгую жизнь и внуки общались со своим дедом, то за его могилой ещё будут ухаживать. А вот уже следующее поколение наверняка даже не заглянет к родственникам. Тут без обид. Хорошо, когда есть достойные примеры и память в семье сохраняется, но в большинстве своём всё происходит именно так.

В одной из первых публикаций мы писали о могиле Александра Григорьева, командира  красногвардейцев. Он похоронен на нашем старом Северском кладбище. Александр Семёнович не оставил потомков после себя. Он успел жениться на боевой подруге и медсестре Надежде  Гавриловне. Но к сожалению, её скосил тиф, она умерла и была с почестями похоронена на Северском кладбище в 1918 году. Через два года умер и сам Григорьев. Он был похоронен рядом
с женой. Об этом писала «Рабочая правда» 14 июля 1967 года в статье, посвящённой юбилею советской власти. Могилу самого Александра Семёновича и могилу его родителей можно найти на старом кладбище. А вот могилу жены Надежды Гавриловны мы найти не смогли. Никто с этим помочь нам тоже не смог. Хотя странно, ведь они должны лежать рядом.

Нашли, что искали

После выхода статьи о памятном захоронении и о риске утраты столетнего и хорошо  сохранившегося фото А.С. Григорьева участники ВПК «Бригада» согласились привести  захоронение в надлежащий вид. Иван Попов, Виталий Татаринцев, Виталий Попов, Андрей Хлопин в свободное время прибрались на могиле героя. Покрасили и укрепили памятник родителей Григорьева. На его могиле убрали траву, обновили буквы и заказали портрет
на камне вместо постаревшей фотографии. В ходе уборки была обнаружена железная табличка, которая когда-то упала в землю да там и осталась. На ней годы жизни и фрагментами различимые надписи – «Любимой», «Григорьевой» «Гавриловне». На памятнике обнаружились отверстия, которые подходят под отверстия и размер этой таблички. Это даёт нам основание
полагать, что муж и жена Григорьевы лежат в одной могиле, как и было написано ранее. Чем не повод для радости, когда история продолжает жить.

Озарение старости

В последнее время наблюдается тенденция замены железных памятников на мраморные плиты. Для истории это очень хороший пример. Так, гуляя по старому кладбищу, я наткнулась на мужчину, который устанавливал памятники на могилах родных. Я спросила, почему он решил  поменять их спустя столько лет. Ответ был простой. Сам постарел и понял, что никто не позаботится о них больше, молодёжи не до этого. А он хочет успеть поменять надгробия, чтобы имена предков остались видны. И себе место приготовил рядом, чтоб уж была гарантия, что и дедов не забудут, навещая его.

Помните о своих близких. Помните о том, что кладбище характеризует и народ, и нацию. А  погосты – это и наша история, и мы с вами в том числе.

Историю старых надгробий
рассказала Татьяна Чайковская