Как сдается номер районки. Юмористическая зарисовка

Где текст? Это текст? Это не текст, это большая советская. Сократите немедленно. Где заголовок? Это заголовок? Это надгробная надпись, а не заголовок. Причем на могиле автора. Фото есть? А другое? Закройте главе рот. Нет, на фото закройте. В тексте оставьте.

Откройте глаза директору. Нет, положите трубку и возьмите мышку. Да, глаза должны быть большие и красивые, как весь директор. Ну и что, что фотограф притащил двести кадров, сделайте из них один, и будет хорошо.

Где подпись к фото со свинофермы? «Второй слева — Семен Матвеевич» — это подпись? Вы хотите, чтобы первый слева Сидоров и третий слева Хлевнюк на нас в суд подали? Нет, «три богатыря» тоже не подпись. Жду нормальную подпись через пять минут.

Кто собирает новости? Почему их так мало, но не входит в полосу? Кто сказал «на сайте больше не было»? Должно быть чтобы было!

Ждем согласования. Снова ждем согласования. Потом еще ждем согласования, но уже от редактора. Потом еще раз переделываем и ждем согласования.

Абзац не входит. Важный ли это абзац? А кто знает, важен ли абзац? Если абзац не к месту, он портит весь материал, если к месту — остальные абзацы можно не писать.

Господа, меня не удовлетворяет первополосный заголовок. Надо мягче и одновременно жестче. И над фото поработайте — из него не выходит никакой мысли. Фото есть, а мысли нет. Кто сказал «лучше вообще без фото»? Вообще без фото мы еще не готовы. Если нет события, то хотя бы сделайте нормальное фото. Нормальное, а не чиновников за столом. Нет, удивленное лицо замглавы не пойдет. Эти люди удивляться не умеют, ваш кадр клеветнический.

Почему прокурор употребляет слово «отнюдь»? Что это за слово? От каких таких нюдь, на что вы намекаете? Наши читатели такого слова не знают, меняйте. Вы тоже не знаете? И как вы работаете? Со словарем?

Я пишу. Кто пишет? Зачем пишет? Что пишет? Как писать красочно о прокатном стане? Как найти слова в грохоте и блеске? Заготовка оранжевая, стан черный с желтым, мастер то красный, то зеленый, пульт в операторной серый, слесарь был синий, но уволили. Вот вам и краски. А теперь добавляем имена, фамилии и факты биографии. Так Кольцов писал, Аджубей писал. Чем мы хуже Аджубея? Кто нам Аджубей? Мы сами как Аджубей.

Как писать о канализации, не называя ее содержимого? Нельзя, но иногда нужно. Ищем синоним. Причем такой, чтобы был понятен и нам, и читателям. И Роскомнадзору. Помните, как пивоварня обиделась на слово «пенистое»? Откуда на пивоварне знают латынь? А я знаю? Вы знаете? Поэтому ищите синоним, расширяйте границу творчества. Вам полная свобода найти синоним. Но так, чтоб никто не подкопался. В этом я вас не ограничиваю.

Поднимите глаза в небо. Но не забывайте смотреть под ноги. Пока еще не все дороги отремонтированы, низколетящие вороны меньшая опасность, чем низкоедущие локомотивы. Да, мартен закрыли, небо очистилось. Как показать трубный завод без труб? Как показать сталевара без лопаты? Серебристый пульт, серебристая спецовка, не дымит и почти что не шумит. Где яркость, где движение? Как найти изюминку там, где стабильно льется сталь? Как сделать так, чтобы изюминка была созревшей и не подгнившей? Вы все время пересушиваете изюминку, читатель плюется, но читает. Читает. Но плюется. Кто сказал «и так сойдет»? Не сойдет. Премия сойдет. И тираж.

Кто притащил эту гоголевскую шинель из администрации? Вы русский человек, разговариваривали с русским человеком, а принесли протокол финской полиции. Причем плохо переведенный с финского. Ну и что, что он Турсунбаев. Да хоть Ким. На совещаниях они жгут глаголом, чем газета хуже. Что значит, он все вычеркнул? Пусть вчеркнет обратно. Мы информканал, а не водоканал. У них одна вода — у нас одни слова. Воду как ни заливай, будет вода, а правильно расставленные слова многих до ГУЛага довели. Поэтому расставьте слова правильно. Нам тут узники совести ни к чему. Максимум невольники чести и пленники достоинства.

Действуйте, у нас полчаса до отправки в печать!

За сдачей многих номеров наблюдал Максим Самсонов