Мосты инженера Бобина — от Оймякона до Сайгона
О нём в своё время писали все газеты Союза. Под его руководством построены стратегически важные мосты от полюса холода на территории России до Вьетнама. На пенсии он решил остаться в Полевском, но до сих пор при деле и постоянно что-то мастерит. Кажется, я никогда не ждала День строителя так, как в этом году. Не терпелось встретиться с Алексеем Константиновичем и написать о нём не только как о строителе, но и как об удивительном человеке.
Когда нам в мае сообщили о том, что один из полевчан когда-то строил мост во Вьетнаме, мы, безусловно, заинтересовались. Накануне праздника, Дня строителя, я приехала в гости к Алексею Бобину, чтобы узнать из первых уст, как это было. Оказалось, что вьетнамский мост – это лишь малая веха того, что выпало ему построить и где побывать в жизни.
– А вас только Вьетнам интересует?– спросил меня Алексей Константинович. – Я только про этот факт Вашей жизни знаю, буду рада, если расскажете, к чему в нашей стране приложили руку.
«Нам бы работы, да потяжелее»
Самая первая стройка случилась в жизни молодого специалиста Бобина сразу после окончания Свердловского автодорожного техникума. Тогда по распределению с ещё тремя однокурсниками он попал в Якутию. Их спросили, куда бы они хотели поехать, и именно Алексей Бобин, глянув на карту, выбрал Амурскую область.
Там Амурское дорожное ремонтно-строительное управление новые дороги строило, и там же в 19-м веке ходил известный всем путешественник Николай Пржевальский – этим фактом и впечатлился молодой студент Алексей Бобин. Как только они добрались до Тынды (там было само управление, а все работы велись на трассе Амуро-Якутской магистрали), начальник спросил, куда их распределить. Парни в голос сказали: «На самый тяжёлый участок», и получили то, что хотели.
Достался им участок работы между двух гор перевала Тит в Якутии, где постоянно были «прописаны» бураны и ветра. Три года работы в таких условиях только закалили характер Алексея Константиновича. На краю земли он встретил свою будущую жену Илю, и там же родилась первая дочка. Три года, положенных отработать после учёбы, истекли, и встал выбор, куда двигаться дальше. Супруга Алексея была родом из Киева, и было принято решение перебраться поближе к её родителям. В сам Киев направление семья Бобиных не получила и переехала в Смоленск.
Оттуда Алексея забрали в армию. Служил три года в Германии, а жена в это время уехала в Киев к родителям. Сразу с поезда демобилизованный Алексей Константинович пошёл за дочкой в садик.
– Вот радости-то было у неё! Как прыгнет на меня и давай обнимать. А я думал, не узнает. Она меня потом ещё по двору водила специально, чтоб все видели, что папка из армии вернулся,– вспоминает и смеётся мой собеседник.
А потом был БАМ
В Киеве семья Бобиных прожила 17 лет. Алексей Константинович окончил Киевский инженерно-строительный институт, прошёл путь от мастера на заводе ЖБИ до директора этого завода. Налаженный быт, семья, квартира, высокая должность не смогли перевесить романтики новой стройки, главной стройки страны–прокладки Байкало-Амурской магистрали. Жена приводила аргументы, чтобы остаться, отговаривала ехать, но в итоге согласилась и собралась за мужем туда, «где багульник на сопках цветёт и где кедры вонзаются в небо. Кажется, что давно его ждёт край, в котором никогда раньше не был». Именно эти строки процитировал в разговоре Алексей Константинович, когда я спросила, в чём романтика стройки БАМа. А после этого добавил, что ни о чём не жалеет.
– Некогда ему было в Киеве отсиживаться,– говорит сегодня его жена Галина Ивановна и похлопывает мужа по плечу.
– Конечно, героические дела надо было творить,– подтверждает с улыбкой Алексей Константинович.
Работа в экстремальных условиях, в любую погоду. Ветер, буран, полярная ночь. Ужасные условия в вагончиках, где на полу лёд, а под потолком духота. Где кровати поднимали повыше, чтобы пола не касались. Так жили строители, а их семьи жили в посёлке. Пять лет в Якутии, в районе полюса холода планеты — Оймякона. Мосты через реки Гилюй и Индигирку, множество небольших мостов через таёжные речушки и топи, вгрызание в мёрзлые земли тайги. Тяжело, интересно, а главное – на пользу стране.
Вот американцы
Тогда о строящихся объектах под руководством инженера Бобина писали газеты «Правда», «Советская Россия» и все остальные главные газеты Союза. Там, где были болота и топи, появлялись железнодорожные мосты, которые действуют до сих пор.
Алексей Константинович протягивает мне заметку американской журналистки Маргарет Смитт, которая пишет об условиях работы на севере и его бригаде. И смеётся:
– Погляди, пишут, что на улице невозможно находиться дольше 10 минут. А мы ничего – работали. Первый год мёрзли немного, а потом привыкли. Только под фонарь бегали смотреть, обморозились или нет. Когда наступает полярная ночь, становится темно, солнце не выходит из-за горизонта. Приходилось бегать на свет и смотреть, не появились ли белые пятна обморожения. Миновало нас. Не появились.
Трагедия произошла, когда Алексей был в отпуске в Киеве. Его жена осталась в Якутии и попала под машину. В той аварии ей выжить не удалось. Он похоронил жену на её родине, в Киеве, и больше там никогда не был. Старшая дочка была уже взрослая (сейчас живёт в Израиле), а младшую Александру отец забрал с собой в Якутию. Жить и работать он остался в Усть-Нере Оймяконского района. Александра тоже стала строителем и живёт сегодня в Благовещенске.
А потом был Вьетнам
Алексей Бобин продолжал трудиться в районе полюса холода, когда от министерства транспорта пришло распоряжение отправить одного специалиста во Вьетнам. Алексей Константинович не мог упустить такого случая и отправился туда. С ним поехала его новая семья: жена Нина и дочка Наташа.
Наталья вспоминает, как папа брал её с собой на участок, ещё на БАМе. Как она летом жила в вагончике и видела своими глазами, как папа воздвигал мосты через сибирские реки.
Во Вьетнаме же бригаде инженера Бобина пришлось достраивать мост через реку, который начали строить ещё китайцы. Потом между странами случился разлад, и китайских специалистов отозвали. Они успели установить опоры.
– Когда мы приехали в Ханой в 1983 году, там был один-единственный мостик через Красную реку, чья ширина два километра. На этот мост постоянно была очередь. Машины, подводы, велосипедисты, люди ждали своей очереди для переправы на другой берег. Этот мостик построил ещё в 1902 французский инженер Эйфель (тот самый, что сконструировал знаменитую француженку – Эйфелеву башню). Мост уже был ржавый, старый, а мы построили огромный двухэтажный мостище Тханглонг, в переводе – «взлетающий дракон».
Группа советских специалистов, в том числе инженер Бобин, курировала это строительство. Первый этаж – это две колеи железнодорожного полотна, по бокам – трёхметровые проезды для волов, подвод и велосипедистов. Второй–это автомобильная дорога шириной 18 метров. Сооружение закончили за год, хотя контракт был рассчитан на два года. Ещё год Алексей Константинович занимался реконструкцией порта Хайфон.
Семья Бобиных жила в Северном Вьетнаме, но побывала с экскурсией и в Южном. Путешествие в Сайгон (сейчас Хошимин) советским специалистам организовали благодарные вьетнамские товарищи. Он уже был более «американским», там были сосредоточены все рынки, бизнес и бурная жизнь.
На границе Вьетнамов
Мост через реку – граница между Северным и Южным Вьетнамом. Во время войны с США на этом месте погибло очень много людей. Кубинский лидер Фидель Кастро распорядился построить на этом месте госпиталь. Он действовал на тот момент, когда семья Бобиных работала во Вьетнаме.
Спустя 10 лет после военных действий они приехали туда на экскурсию, кубинцы их встретили очень радушно, показали территорию больницы и строго-настрого запретили ходить по окрестностям, потому что в 1984 году они были не до конца разминированы.
А потом был Полевской
Заграничная командировка закончилась в июне 1985 года. После экзотики тропической страны возвращаться на север уже не хотелось. Киев тоже не рассматривался как новое место жительства. Тогда семья приняла решение поселиться рядом с родителями Алексея Константиновича. Он, как старший из трёх детей, взял заботу о них на себя, уже не в первый раз. После войны родители перебрались в наши края.
В военное время отец работал в Ирбите, он неделями сидел за баранкой. Мама все хлопоты по хозяйству взяла на себя. В то время, чтоб разрешили накосить травы на корову, нужно было столько же накосить и колхозу. Всё это делала она одна. Бывало, что и она тоже на неделю уезжала. Алексею было 10 лет и он уже оставался за старшего. Затем семья переехала в Сухой Лог.
Время заняться собой
Сразу из Вьетнама новая семья приехала в свой дом в Полевской. Алексею Бобину было 54 года. В Полевском он продолжил трудовую деятельность на машзаводе сначала в должности инженера, потом начальника отдела капстроительства. Началась размеренная жизнь. Алексей Константинович больше времени стал уделять дому, который полностью перестроил. Помогал своим родителям управляться с покосом, растил маленького сына Ивана и учил его мастерить. Старшие дети всегда были на связи с отцом. Будучи на заслуженном отдыхе, он подрабатывал водителем в «Рабочей правде».
На пенсию Алексей Константинович вышел только в 79 лет. Активная жизненная позиция и сейчас не даёт сидеть этому человеку на одном месте. Уже 21 год его во всём поддерживает его третья жена Галина. В свои 90 лет Алексей Константинович окружён заботой семьи: жены, детей и внуков. У него всегда зарядка с утра. Он ведёт здоровый образ жизни. Скромность и умеренность в еде, физические нагрузки, доброта, позитивность, а главное, планы на будущее позволяют оставаться нашему герою в отличной форме. На досуге он играет на мандолине, подбирает на слух мелодии и наигрывает любимые песни. Много читает, до сих пор учит наизусть стихи и поэмы, разбирается в современной технике, дружит с Интернетом и постоянно что-нибудь мастерит у себя на участке. Не так давно внук увлёкся игрой в настольный теннис, так дедушка за пару недель смастерил и установил у себя во дворе теннисный стол, который от профессионального отличается только цветом.
А было бы всё это…
Пока мы беседовали, Алексей Константинович рисовал мне на бумаге, как устроен мост на Индигирке, как в речной грунт врезался бур. Рассказывал, как приходилось бетонировать опоры в условиях вечного холода, как брали пушки в аэропорту, которыми обдувают самолёты, и грели бетонный раствор для установки опор моста, как монтировали пролёты. Вместо временных лесов он сконструировал передвижную опору, чтобы каждый раз не разбирать леса. Это экономило время и силы строителей.
А Наталья в это время тихонечко достала коробочку с наградами. А там среди знаков отличия орден «Знак Почёта», медаль за строительство Байкало-Амурской магистрали и бронзовая медаль за достигнутые успехи в развитии народного хозяйства СССР. Алексей Бобин бережно хранит все документы, справки, статьи о всесоюзных стройках. Между ними лежит удостоверение жертвы политических репрессий.
Его родителей раскулачили в 30-х годах, репрессировали и сослали в Ирбит. Даже маленький Алексей был в ссылке. Когда семью в 1947 году реабилитировали, ему было 16 лет и 3 месяца. Детьми тогда считались до 16 лет включительно. А оставшиеся 3 месяца были его ссылкой уже как взрослого человека. Несмотря на репрессии, военное детство, самые сложные участки работы, экстремальные условия труда, непростое личное счастье, он излучает жизнерадостность.
Хочу закончить статью словами его дочери Натальи. «Вы ведь сами его видели и общались, его невозможно не любить. Он лучший, а у нас благодаря ему было золотое детство».
В красках представила себе «край, где ни разу я не был» Татьяна Чайковская
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.