«Не глупи, девочка. Иди на скорую»

Старшая медсестра отделения реанимации Полевского Людмила Клюева встретила свою тёзку так: «Не глупи, девочка. Если не хочешь потерять знания и навыки, иди к нашему Дмитрию Сергеевичу на скорую, там фельдшеры нужны». К тому же самой Людмиле Веричевой хотелось работы динамичной. 2 августа 2006 года старший фельдшер южной станции скорой помощи Дмитрий Титов с раскрытыми объятиями встретил нового работника.

Как затянуло девочку Милу, родившуюся в глубинке Кировской области, в медицину? Ведь среди родных никто даже близко не занимался врачеванием. Людмиле кажется, что она родилась с этим желанием – лечить, помогать. Никогда в детстве не визжала, если мальчишки подбрасывали лягушек. Мальчишек гоняла, а лягушек и пиявок с интересом препарировала. Кукол разбирала по частям. Её первыми пациентами были домашние кошки. В школе Люда с упоением слушала учителя биологии, любила химию.

Куда поступать, для Людмилы такого вопроса не существовало. Конечно, в медицинский институт! Но для поступления не хватило пары баллов. И она подала документы в Яранское медицинское училище – лучшее на тот момент в Кировской области. Чтобы получить не просто диплом, а качественные знания и навыки лечебного дела, в Яранск приезжали девушки не только со всей Кировской области, но из Нижегородской области, Марий Эл, ХМАО, Крыма, ближнего зарубежья. В училище при местной больнице преподавали практикующие врачи.

Как много вятских в Полевском

А в Полевском уже 25 лет жила и работала на СТЗ тётя Людмилы, Елена Нестерова. Она и надоумила племянницу после окончания медучилища приехать на Урал. Людмила приехала 15 июля 2006 года, накануне Дня металлурга и Дня города. Девушка из маленького провинциального городка познакомилась и с городом, и с его жителями. Уже работая в скорой помощи, она встречалась со своими земляками и поначалу удивлялась, как много их в Полевском.

В отделении скорой помощи северной части работы для неё не оказалось, ей предложили место в реанимации в южной части. Старшая медсестра отделения Людмила Клюева встретила свою тёзку так: «Не глупи, девочка. Если не хочешь потерять знания и навыки, иди к нашему Дмитрию Сергеевичу на скорую, там фельдшеры нужны». К тому же самой Людмиле хотелось работы динамичной.

2 августа 2006 года старший фельдшер южной станции скорой помощи Дмитрий Титов с раскрытыми объятиями встретил нового работника с дипломом Яранского медучилища, где все дисциплины преподавались углублённо. Приняли новенькую очень тепло. «Ни одного косого взгляда, как это иногда бывает, влилась в коллектив сразу», – вспоминает, улыбаясь, Людмила Веричева.

Первый страх ответственности за жизнь

2 августа 2006 года она заступила на свою первую смену. Первый вызов – приступ бронхиальной астмы.

– Приехали к бабушке. У неё к тому же оказалось высокое давление, тахикардия. Моей напарницей была Светлана Александровна Беляева, она же стала и моей наставницей. «Ну, делай всё, что надо. Набирай эуфиллин, магнезию и ставь», – спокойно сказала она. Руки у меня, конечно, дрожали, потому что появился страх ответственности за чужую человеческую жизнь. На практике всё
было под контролем опытных докторов, а тут сама отвечала за свои действия.Я знала, что всё делаю правильно, но всё равно было безумно страшно. На десять раз проверила ампулы, до и после введения лекарства, – признаётся моя героиня.

Но больше всего она ждала первой дежурной ночи: практика на скорой помощи в медучилище длилась 12 часов, а не сутки. Врачи жалели девчонок и отправляли их спать. Ночью поступил вызов на Зюзелку. Новенькая даже не знала, где это. Ночь, дорога освещается лишь светом фар. Сна ни в одном глазу. Случай оказался не тяжёлым: малыш опрокинул на себя горячее, ожог первой степени – покраснение кожи.

Успевает видеть красоту

Вспоминает свои вызовы в отдалённые деревни Лавровку и Кенчурку: «Пока ехала, всё восхищалась – какая неописуемая красота вокруг! Дух захватывает. Правда, на Лавровку ехать было страшно – дороги такие, что застрять недолго. Вдруг не доедем до пациента?»

На тот момент южная станция скорой помощи обслуживала только «юг» и сёла южной части. Людмила Веричева не раз в разговоре сказала о том, что раньше люди были добрее:

– Приезжаешь на вызов ночью, а человек даже извиняется за то, что побеспокоил. И все ночные вызовы раньше были по делу, профильные. Бабушки всегда яблочки в руки вкладывали: «Девочки, подкрепитесь. Вам надо». Конечно, было приятно. Не в плане того, что что-то дали, а в плане отношения, человеческой благодарности.

Кто мы: фельдшеры или швейцары?

Изменилась система здравоохранения. Единая станция скорой помощи обслуживает весь Полевской городской округ. Что изменилось в мире людей – видимо, ещё предстоит изучить. Но эти изменения фельдшеры видят и слышат теперь каждую смену: полевчане стали другими. Жёсткими. Агрессивными. Требующими. Фельдшеров воспринимают не как профессионалов, а как обслуживающий персонал. Указывают, как работать. Критикуют. Кричат. Первое, что слышат фельдшеры, приехав на вызов: «Вы должны. Вы обязаны. Мы платим налоги!»

Людмила Веричева признаётся, что ей порой так и хочется сказать в ответ: «Ребята, мы тоже платим налоги. Но почему-то не кричим в магазине на продавцов или на работников в соцслужбах. Честно, очень обидно». Замечено фельдшерами, как тенденция: пламенные речи-претензии высказывают чаще не пожилые, а те, кому около 30 или немногим больше. Нет уважения к старшим. Нет элементарного человеческого уважения. На вызовы приезжают фельдшеры, что годятся иным в мамы и бабушки, а им
хамят в лицо. И возвращаются коллеги Людмилы в расстроенных чувствах, с гипертоническими кризами. Как им дальше вызовы обслуживать? И как возвращаться в свои семьи, где их тоже ждут.

– Обидно за нашу профессию. Её престиж ниже плинтуса. Молодёжь, что учится в медицинских колледжах, проходя практику, видит это потребительское отношение. Поэтому не хочет идти работать на скорую. Если бы я знала 15 лет назад, что люди будут относиться к моему любимому делу на уровне «принеси-подай», я бы, наверное, и не пошла в медицину, – со слезами в голосе говорит Людмила.

«Что вы мне таблетку суёте? Укол ставьте!»

Насколько оправданными бывают вызовы – случай из практики:

– Приезжаем на вызов. Человек требует поставить укол, а ты видишь по состоянию, что показаний для инъекций нет. К примеру, просто повышение давления на 30–40 единиц, а не гипертонический криз (по стандарту обслуживания вызовов на гипертонический криз у фельдшеров – 20 минут – прим. авт.). Пытаешься объяснить, что по стандарту лечение начинается с приёма таблетированных препаратов. Зачем травмировать своё тело инъекцией, если поможет таблетка, – человек обижается в ответ.

В любой профессии есть свои стандарты, инструкции, схемы. И стандарты лечения время от времени меняются, медицина не стоит на месте. Фельдшеры обязаны следовать стандартам. Они не просто так придуманы. Как и в инструкциях по технике безопасности, в медстандартах заложен многолетний опыт работы «скоровиков» (так себя называют работники скорой помощи – прим. авт.).

Больше 100 вызовов за смену на 5 бригад было в январе. А в сентябре при сезонном подъёме заболеваемости порядка 90 вызовов на 4 бригады. Таким образом, за сутки на бригаду скорой помощи приходится 20–23 вызова

Верит в любовь и дружбу

Похоже, не зря Людмила Веричева носит такую фамилию. Несмотря ни на что, моя собеседница продолжает верить в людей, в хорошее. Она верит в любовь и дружбу.

Со своим будущим мужем познакомилась благодаря предшественнице соцсетей – подзабытой уже «Аське» (ICQ). Переписка переросла в привязанность, а затем появилось горячее взаимное чувство. Муж Людмилы Андрей служил санинструктором в горячей точке, поэтому хорошо знает, что порой чувствует любимая женщина, мать его троих детей, возвращаясь домой после сложных смен.

Фельдшер как психолог

Свой первый драматичный вызов Людмила помнит, как будто это было вчера, а прошло почти 15 лет. Из окна выпала молодая женщина. Когда приехала бригада, та ещё была жива, но, к сожалению, скончалась в машине скорой помощи. «Это была моя первая смерть», – вновь дрожит голос у Людмилы. В следующее дежурство – вызов по тому же адресу, уже к молодому человеку. Вскрыл вены. Наложили тугую повязку, поставили систему.

Уже в машине Людмила разговорилась с ним, стала подбирать слова, чтобы донести до него, что со смертью любимой женщины жизнь не заканчивается, как бы ни было трудно. Остаются те, кому ты ещё нужен, кому ты можешь помочь и кому не должен причинять новой душевной боли. И уже в машине человек стал осознавать эгоистичность своего поступка. А ведь для самой Людмилы этот вызов стал настоящим шоком. Было морально тяжело. Однако фельдшеры очень часто «подрабатывают» психологами.

Пока ещё ангел среди нечисти

Но самым шокирующим и, пожалуй, самым эмоционально тяжёлым был случай, когда Людмила только вышла из второго декретного отпуска.

– Поступил вызов: человеку плохо. Вызвавшие не попытались объяснить, какие признаки, где болит, в сознании, без сознания. А ведь диспетчер обязан задать ряд вопросов, иначе как понять, что бригаде брать с собой – дефибриллятор (когда человек синеет, не дышит, возможно, умирает) либо только кардиограф с ящиком. К чему готовиться? Была зима. Приехали с напарником. Оказалось, настоящий притон. У молодого человека – передозировка неизвестными наркотическими препаратами, галлюцинации и прочее. От помощи он отказался. Но не это было самым страшным. Среди валяющихся тел женщин и мужчин в холодной комнате сидел ребёнок – чумазый, в маечке и трусиках. Он выглядел как маленький ангелочек среди всей этой нечисти…

Людмила, как ни крепилась, не смогла удержаться от хлынувших слёз. Её материнское сердце не выдерживает. Конечно, бригада скорой обязательно сообщает в таких случаях в ПДН: ребёнок в опасной ситуации. Но при этом накрывает волна отчаяния и опустошения, потому что лично ничего не можешь сделать, чтобы впредь не сталкиваться с подобным зрелищем.

Людмила в тот раз плакала, напарник успокаивал. Позже – снова плакала. И каждый раз не может удержаться от эмоций: как можно так относиться к своим детям?!

– Даже в ситуациях реанимаций, когда фельдшер делает всё, чтобы удержать человека, но видит, что он уходит, а родственники кричат: «Ну сделайте хоть что-нибудь!», с годами приходит некий эмоциональный иммунитет. С детьми никогда так не получается, когда видишь их заброшенными и голодными, – признаётся моя героиня.

Напарник, что ближе брата

У неё прекрасный напарник. О нём она готова говорить бесконечно и только в превосходных степенях: «Человечище!» Александр Кузьминых – опытнейший фельдшер, уже ближе, чем брат. Муж только усмехается, когда Людмила в разговоре порой называет его Сашей, а напарник смеётся, услышав обращение: «Андрей!» Он шутит, когда нужно разрядить ситуацию, всегда поможет и понимает без слов – в одной профессии «варятся». Иногда на вызовах «прикрывает телом и голосом», когда для них устраиваются «моноспектакли».

Время от времени бригаду скорой помощи вызывают в качестве зрителей, слушателей. Одним пациентам скучно, других снедает одиночество.

Отказаться от вызова нельзя, и при этом фельдшеры понимают, что в это время кому-то срочно нужна реальная помощь. Такие ситуации заставляют становиться «сухими и чёрствыми», действовать строго по инструкции. «Я могу сюсюкаться только с маленькими детьми, почему я должен делать это со взрослыми?», – недоумевает напарник Людмилы.

Фельдшеры стараются на любом вызове. Радуются, когда удаётся запустить сердце, переживают, когда не удаётся помочь. И не их вина, когда скорая долго едет. Поверьте, полевчане, иногда просто некому ехать: бывает, друг за другом машины отправляют в Екатеринбург по маршрутизации. Бывает, за сутки фельдшеры не успевают нормально пообедать.

Давайте не злоупотреблять их вниманием на вызовах, будем взаимно вежливы и все – здоровы.

Редакция газеты «Рабочая правда» номинирует Людмилу Веричеву на соискание международной премии Фонда Андрея Первозванного «Вера и Верность».

Ирина Григорьева